Апелляционная жалоба Виктора Филинкова

В апелляционный военный суд
через 2-й Западный окружной военный судов
от Виктора Сергеевича Филинкова, осужденного,
находящегося в ФКУ СИЗО-3 ФСИН России

Апелляционная жалоба на приговор 2-го Западного окружного военного суда от 22 июня 2020г.

1. На с. 17 приговора суд первой инстанции (далее Суд) излагает выводы из заключения эксперта-лингвиста №116 от 3 мая 2018 года (далее Заключение Лингвиста), в частности, что файл “Положение.docx” содержит признаки унижения достоинства по признаку национальности, представляет собой инструкцию, в тексте последовательно развивается тема подготовки к ведению насильственных действий.

В следующем абзаце, на с. 18,    Суд излагает противоположный вывод экспертов по проведенной Минюстом России комплексной судебной психолого-лингвистической экспертизе №2190/15-1, 2191/15-1 от 20 февраля 2020 года (далее Комплексная экспертиза): “В файлах “Съезд (2017)” и “Положение” отсутствуют лингвистические и психологические признаки уничижения достоинства … по признакам… национальности”

Суд не упоминает о выводе Комплексной экспертизы в части невозможности определить смысловое содержание файла “Положение” из-за неоднородности структуры с нарушенной нумерацией разделов, периодически повторяющимися фрагментами, неоднородным содержанием, невозможности определить автора (сс. 61-62, 160 Комплексной экспертизы).

Эти противоречия Судом не устранены, выводы суда не соответствуют выводам Комплексной экспертизы, с которой Суд согласился.

2. Суд признает выводы заключения специалиста Михайлова И.Ю. от 30 марта-19 апреля 2020 (с. 26 приговора) в соответствии с которыми файлы “Съезд(2017)” и “Положение.docx” подвергались модификации, в т.ч. тогда, когда по документам уже хранились в УФСБ по Пензенской обл. (14.12.2017).

Далее Суд соглашается с показаниями следователя Токарева и специалиста Амина (там же), которые в один голос твердят, что всё с носителями данных делали по закону. Очевидно, вывод Суда противоречит установленным фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Как Суд кладет в основу приговора явно сфальсифицированные доказательства? Что стоит заключение лингвиста (из *нрзб*) по файлу, отредактированному в ФСБ?

3. Отвергая выводы специалистов об идентичности протоколов, опросов и допросов обвиняемых и свидетелей, Суд утверждает, что “индивидуальные особенности данных документов не могут свидетельствовать о нарушении требований закона в силу наличия в них “отдельных совпадений” (с. 27 приговора).

Но в выводах специалистов значится, например, совпадение на 97%, включая пунктуацию и проч.

4. Суд признает допустимым и достаточным доказательством заключения эксперта от 31 января 2020 года №2189/15-1 и стенограмму от 20 сентября 2018 г., заключение экспертов от 6 декабря 2019 г., №2187/15-1, №2188/15-1. Суд указывает, что последние три документа содержат дословное содержание аудиозаписи переговоров Филинкова и Бояршинова. Но у этих документов разное содержание! Очевидно, наиболее достоверным является заключение экспертов. Выводы Суда (с. 20 Приговора) в части того, что мы (я и Бояршинов) обсуждаем участие в сообществе “Сеть”, подтверждаем факт проведения съезда участников и наше участие не соответствует содержанию беседы, изложенному    в заключении экспертов.

Вместе с тем, Суд отвергает доводы защиты о том, что данный диалог подтверждает применение к нам (ко мне и Бояршинову) насилия, т.к. “данный диалог не содержит прямых ссылок на факты применения насилия и в данной части носит общий, неконкретный характер” (с. 26 Приговора). Я позволю себе привести некоторые цитаты из заключения экспертов от 6 декабря 2019 года №2187/15-1, 2188/15-1, мат заменен синонимом в [].

• Лист 19
  Ф: …меня катали в день пыток.
  Б: На “Ладе”?
  Ф: Да. На “Приоре”.

• Лист 32
  Ф:…меня…30 часов удерживают без еды, без питья.

• Лист 49
  Ф: Когда задерживали — [избивали].

• Лист 57, разговор о паролях
  Ф: …все другие — с меня выпытали.

• Лист 75
  Ф: У меня [лицо] все было в крови и мне его вытирали моей же шапкой, вот так вот…
  Ю: Бондарев, да?
  Ф: Бондарев.
  Ю: А кто еще?
  Ф: Бондарев и еще трое…
  (Бондарев — это опер, который командовал моими пытками.)

• Лист 75 и 76
  Ф: Когда мои пытки закончились, меня пересадили из минивэна в “Приору”.
  Б: А куда возили? Просто в лес?
  Ф:…[СОБРовец] говорит, “Чего, все?” Бондарев ему: “Застегивай его сзади!”. Ну они сзади застегивают (наручники)… грузятся в машину и все, и меня начинают [избивать]. Я думаю: ну, [побьют] и все… А потом я получил удар током. И это [очень очень очень больно]… у меня шрамы до сих пор остались. Вот видишь точку? Вот у меня вот так вот вся нога была, на груди вот здесь вот. …В запястья били, в пах били. На паху не осталось.

Также в расшифровке диалога есть доказательства психологического давления на меня в период следствия, фальсификации протоколов опроса и допроса (что также подтверждено выводами экспертов об их идентичности), физического и психологического давления на Бояршинова и Шишкина. Все это, являясь фактическими обстоятельствами дела, установленными Судом, противоречит выводам Суда в указанной части, а также других частях приговора.    Так, Суд утверждает, что показания свидетельниц Теплицкой и Косаревской о том, что они зафиксировали многочисленные следы пыток    на моем теле, якобы ничем не подтверждается.

5. Суд (забыл какого числа, но ходатайства приобщены к материалам дела) не удовлетворил ни одного моего ходатайства. В частности мое ходатайство о назначении технической экспертизы моей флешки с системой “Tails”, которая должна подтвердить, что я установил ее 22 января 2018 года, а ведь я был задержан на следующий день, 23 января 2018 года! Т.е. Суд отказался разрешить неловкое совпадение с наличием у меня этой флешки, но в выводах (с. 18 приговора) пишет, что мол, ага, у него нашли флешку с “Tails”!

Мои ходатайства об исследовании вещдоков, подтверждающие, что Бояршинов использовал псевдоним “Юра” с 2013 года (что опровергает его показания, что псевдоним он выбрал для конспирации при вступлении в сообщество), что переписка его носила мирный характер — не были удовлетворены.

6. Вообще, конечно, Суд предпочел проигнорировать многие неудобные доводы защиты, не упомянуть основные противоречия. Данный приговор противоречит основному факту — отсутствию события преступления. Это противоречие подтверждает мою убежденность в предвзятости Суда. Я заявляю Суду отвод. Но вместо того, чтобы согласиться с отводом, Суд приговорил меня к 7-ми годам лагерей, где меня “исправят”.

Указанные мною доводы согласно ст. 389.15 УПК пп. 1,2, а также п. 4, если приговор вместо оправдания можно считать несправедливым приговором, являются основаниями отмены судебного решения. Прошу отменить сей приговор.

Заявляю ходатайство о своем участии в рассмотрении дела судом апелляционной инстанции.

Перечень прилагаемых к апелляционной жалобе, представленных мною материалов:

—(ничего)

Прошу направить копию данной жалобы моим защитникам Е.Ю. Куликовой и В.В. Черкасов.

31 июля 2020 г.