Апелляция по «пензенскому делу». Прения

Максим ИванкинФото из архива «7×7»

В Апелляционном военном суде во Власихе завершается рассмотрение жалоб на приговор по «пензенскому делу», фигуранты которого получили от 6 до 18 лет колонии. В прениях, начавшихся 7 октября, выступили все подсудимые и их адвокаты, за исключением Максима Иванкина и его защитника. Выступление Иванкина ожидается 12 октября, затем слово возьмет гособвинитель. «7×7» следит за прениями из Пензенского областного суда, где находятся подсудимые.

15:47 Суд объявляет перерыв до 10:00 20 октября. В зале смятение: все думали, что процесс закончится сегодня или завтра. На этом наша трансляция заканчивается. Спасибо, что были с нами!

15:38 Последнее словоначинает Андрей Чернов. Говорит, что ему будет трудно выступать после Куксова.

— Такое ощущение, что ни сторона обвинения, ни суд первой инстанции как будто ничего не решали, а выполняли чей-то приказ осудить. Почему они так боятся высказать свое мнение? Это становится все больше непонятным после изучения приговора. Настолько все безалаберно сделано: «и так сойдет» [смеется]. У меня это смех вызывает, потому что следователь [пензенского УФСБ Валерий] Токарев мне так и говорил не раз. Пытаются нас запугать, а все это больше смех вызывает у адекватных людей. Раз такие гении работают, думаю, это самая главная опасность для страны. Больше мне нечего сказать. Думаю, не стоит…

15:28 Куксов продолжает:

— Приговор написан как будто с похмелья, наплевательски, безучастливо и шит белыми нитками. Все вверх дном представлено в этом приговоре, никто не хочет разбираться, — подытоживает Куксов. — Рушится жизнь не только наша, но у нас родители, жены, дети, тетушки, бабушки… Это действительно показательный процесс, а приговор не просто дилетантский, а хамский. Какая-то неоправданная жесткость в нашу сторону от нашего правосудия.

Василий Куксов говорит, что его жизнь напоминает ему котлован после бомбежки: разрушена личная жизнь, у родителей начались проблемы со здоровьем (у его отца после приговора случился инсульт). Напоминает, что у него туберкулез и проблемы с печенью из-за лекарств, которые он принимает в СИЗО. «С болезнями сидеть особенно тяжело», — рассказывает судьям Куксов.

Главная мечта, по его словам, это вернуться домой, чтобы его дождались родители. Арман Сагынбаев периодически поддерживает Куксова за пояс, подбадривает.

— Если спросить прокурора: «А за что Куксову девять лет дали?», будет пауза, я уверен. А пожить-то хочется, помирать в этой тюрьме совсем не хочется, — размышляет Василий Куксов.

Считает, что доказал свою невиновность в суде, а его виновность никто не доказал. Называет доказательства «тощими» и «бестолковыми», а сроки — «дикими»:

— Девять лет! Да за убийство дают меньше! Что я по факту сделал? Терроризм — только звучит страшно и сурово. Моя совесть чиста, все, что мог, я сделал. Буду надеяться, что наше дело станет тревожным звонком, какое время начинается, кого-то убережет. Это максимум, на что я могу рассчитывать.

Просит оправдать по обеим статьям (терроризм, оружие).

15:25 Куксов еще раз говорит суду, что ни на каком съезде ячеек «Сети»* в Петербурге в конце зимы — начале весны 2017 года он не был.

— Если бы съезд и был, то как и с какой стати я должен отвечать за то, что там решили? Для меня это очень важный, принципиальный момент. Это колоссальная нестыковка, а прокурор в прениях на нее так и не ответил [в приговоре Куксов якобы заполнял опросник «съезда»].

Показания на фигурантов не помешали Зорину приехать на свадьбу к Куксову летом 2017 года, «выплясывать там и торт за обе щеки жевать».

Съезд ячеек «Сети»* стал предметом шуток, его постоянно цитируют в суде. Диалог Куксова и его адвоката Федулова в перерыве:
— Уезжаешь?
— Да, на два дня в Питер едем по делам.
— На «съезд ячеек»?
— [смеется] Да, точно, Вась, на «съезд». 
— Че-то вы рано! [По версии обвинения, съезд был в конце февраля.]
— Мы к трехлетию ваших арестов подгадали [17 октября 2017 года задержали первого из фигурантов — Егора Зорина].

15:03 С последним словом выступает Василий Куксов. Говорит, что прокурор очень огорчил всех своим выступлением в прениях:

— Ну так любой сможет. В чем заключается работа такого рода, я не понимаю. Я уже немножко успокоился, но некоторые вещи — как говорится, для тех, кто в бронепоезде — повторю.

Он перечисляет, доказательства, на которых «зиждется чудесный приговор». Это подкинутый пистолет в незапертой отцовской «семерке» (ВАЗ-2107), на котором не было следов Куксова; приглашенные понятые с юрфака; «злополучная конспирация» на фоне обычного образа жизни «семья — работа — музыка» и его якобы участие в составлении опросника для «съезда». Он напоминает, что у него не было никаких паролей, был только один компьютер и один телефон.

— Что бы мы ни говорили, у обвинения на все найдется вывернутый наизнанку быстрый, глупый ответ, который все опровергает! Показания Егора Зорина [написавшего явку с повинной друга фигурантов] не может подтвердить ни Шишкин, ни Мормышкин, никто другой, — иронизирует Куксов.

В этот момент Илья Шакурский приспускает медицинскую маску и улыбается Куксову из камеры напротив. Затем снова ее надевает.

— Запуганный свидетель, — описывает Зорина Куксов. — В чем же он повиниться хотел, если это ему объяснили, что он занимался якобы терроризмом?

Суд, по его словам, все перевернул в приговоре, перепутал походы и слова Зорина. Например, приписал Куксову больше походов (по его словам, он ходил только в три-пять походов).«Мне было объяснено, чем я занимался». Написавший явку с повинной бывший фигурант дела «Сети»* Егор Зорин — о том, почему он сознался в участии в террористическом сообществе

15:00 Арман Сагынбаев говорит, глядя на экран с трансляцией из Власихи. Он просунул руки и скрестил их за решеткой впереди себя.

Он говорит про секретного свидетеля «Кабанова», что суд должен был заметить его на видео, которые смотрели в суде. По словам Сагынбаева, на том видео видно, как он «зигует» (вскидывает руку в нацистском приветствии) вместе с другими нацистами.

Подсудимый спрашивает, почему они убивают федеральных судей, прокуроров, экологов, юристов, адвокатов, журналистов:

— Если прокурор может ответить на один из этих вопросов, я бы очень хотел услышать сегодня. Если нет, то я содержусь в Пензе на Каракозова, 30. Я очень хочу услышать, почему он [Кабанов] не является нацистом и опроверг это своими показаниями, а нас, семь человек, не хотят слушать и мы считаемся террористами? Буду ждать с нетерпением и надеяться хотя бы на один ответ!

14:52 Выступает Арман Сагынбаев: «Я забыл вбить последний гвоздь в крышку протокола осмотра вещдоков 20 февраля 2018 года».

Сагынбаев говорит про нестыковки по времени.

В своем последнем слове он отмечает, что Игорю Шишкину, который пошел на сделку со следствием, дали 3,5 года колонии общего режима. По Уголовному кодексу, как считает подсудимый, такого быть не могло: «Но, видимо, лжецу можно давать такой срок».

14:48: Шакурский:

— В общем, ничего нового я не услышал, и прокурор не дал понять, что мы действительно виновны. Никакой организации, никаких схронов и боеприпасов не было: все это понимают. Данное уголовное дело — не какая-то победа над терроризмом, а чья-то прихоть и результат чьего-то карьеризма. Если мне дали 16 лет только за болтовню с провокатором, постановочные видео, громкие высказывания и болтовню, которые раздражают сотрудников спецслужб, то надо хотя бы называть вещи своими именами. Это никакой не терроризм уж точно.

У меня и так забрали три года жизни, возможности получать высшее образование и быть рядом с близкими. Нас всех измучили, достаточно, давайте на этом и закончим. Но нет. Видимо, хотят совсем нас добить, чтобы мы стали «овощами», потому что мы не стали играть в их [ФСБ] игру. Считаю, это наказание, что не стал играть в их игру: что я сказал, что пистолет и бомба мне не принадлежит.

Меня три года уже называют «террористом» с подачи следователя, который так написал на бумажке. Врагом народа меня может назвать только сам народ, а не оперативники или следователи.

14:39 С последним словом выступает Илья Шакурский:

— Это издевательство какое-то. Я понимаю, что многие придут домой и все это забудут…

Перечисляет снова все нарушения. Например, как ему несколько месяцев не отдавали изъятый телефон, пока «не потерли» с него все данные, или как независимые эксперты нашли на фрагментах «прослушки» признаки монтажа.

Он обращает внимание на то, что многие свидетели давали на него показания следователям, называя по фамилии, имени и отчеству. Это как минимум странно: Шакурского многие не знали даже по имени, а называли Спайком (прозвище со школы из-за прически).

14:37 Дмитрий Пчелинцев снова говорит о принципе равноправия сторон в суде, который, по мнению прокурора, соблюдался. Если бы Пчелинцев принес в качестве алиби справки, что переводил бабушек через дорогу «в неустановленное время и в неустановленном месте», это вряд ли бы устроило суд. Для обвинения это «прокатывает». В приговоре нет точной даты и места создания «Сети»*. Временной диапазон создания «Сети»* — 16 месяцев. Пчелинцев говорит, что не смог бы при всем желании собрать алиби на все это время.

— Если кто-то еще надеется на наше правосудие, то у меня плохие новости. Если бы у нас был независимый суд, нам достаточно было бы сказать, что мы невиновны. Но у нас все наоборот: гособвинитель говорит, что мы виновны и мы не можем доказать обратное.

Пчелинцев заканчивает свое последнее слово просьбой к суду переквалифицировать дело на статью об экстремизме.

14:32 Пчелинцев приводит эпизоды из Евангелия. Рассказывает, как ученые смогли найти следы крови его персонажей, датированные 33 годом нашей эры. Сравнивает с эпизодом в деле «Сети»* — отказом суда назначать медэкспертизу, которая могла бы показать следы пыток.

— И эти люди [прокуроры и судьи] говорят нам, что невозможно обнаружить следы [электротока] двухлетней давности?

14:26 — Нас пытаются обвинить в терроризме, описывая это как экстремизм и добавив за это [сроки] как за терроризм, — говорит Пчелинцев. — Обвинитель перекладывает функции опровержения доводов защиты на суд. В итоге обвинять будет суд, а не прокуратура. Получается, никаких шансов защититься у нас даже чисто физически нет.

14:23 Дмитрий Пчелинцев в своем выступлении напоминает, что обвинитель не привел ни одной зашифрованной фразы, чтобы доказать, что он пользовался конспирацией, ни одного примера вербовки новых членов «Сети»* или воздействия на принятие решений органов власти:

— Во время следствия я постоянно твердил и продолжаю: приведите хоть один пример решения, на которое я хотел воздействовать!

Говорит вслед за своим адвокатом, что если защита не может проверить ни одно из доказательств обвинения — значит эти доказательства не могут использоваться в приговоре.

14:17 Пчелинцев говорит, что до сих пор не видит ни одного доказательства своей лидирующей роли и того, что он вел идеологическую подготовку.

14:11 Пчелинцевобъясняет прокурору разницу в показаниях эксперта по страйкболу Константина Петрушко с его же словами, которые суд взял в приговор. По мнению Пчелинцева, суд использовал их частично и с искажениями. Якобы Петрушко подтвердил, что на видеофайлах на ноутбуках фигурантов — боевая подготовка, а не игра в страйкбол. На самом деле в суде эксперт так не говорил. Пчелинцев говорит, что там были и обучающие видео, на которых даже нет фигурантов.

14:03 Перерыв окончен. Подсудимый Дмитрий Пчелинцев выступает с последним словом:

— Все мы тут последние три года получаем средне-специальное юридическое образование [речь идет о времени, проведенном подсудимыми в СИЗО]. И всем нам понятно, что гособвинитель не опроверг доводы защиты, а просто перечитал приговор. Если бы после каждой его фразы было хотя бы «потому что».

12:39 Перерыв на обед до 14:00.

12:20 Гособвинитель Сухоруков продолжает: «Преступления совершались каждым на протяжении длительного времени, все осознавали их общественную опасность. Вывод суда о реальных сроках наказания обоснован и мотивирован».

Он просит суд снизить сроки Иванкину и Чернову.

Обновление 14:04: Неправильно истолковали речь Сухорукова. Он не поддержал снижение сроков Иванкину и Чернову, а лишь представление прошлого гособвинителя Семеренко с требованием дополнить действия Иванкина, Чернова и Кулькова целями «незаконного сбыта наркотиков».
«Способствовали раскрытию преступления». Пензенская прокуратура попросила снизить сроки фигурантам дела «Сети»* Иванкину и ЧерновуОбзор «7х7»

12:17 Родители Кулькова встречают со смехом слова прокурора о том, что для признания вины их сына достаточно показаний оперативника Шепелева и Егора Зорина. Адвокат в прениях выступал около двух часов — говорил, что кроме этого, доказательств вины Кулькова в приговоре нет.

12:10 Впустили в зал. Адвокат Оксана Маркеева говорит из Власихи своему подзащитному Дмитрию Пчелинцеву, что выводы прокурора могут основываться только на верифицируемых доказательствах (которые можно проверить). Маркеева просит Пчелинцева перед возобновлением заседания: 
— Можешь в репликах [стадия процесса] сказать, что мне стыдно за прокурора.

11:54 Суд объявил 10-минутный перерыв. Родственники выходят из зала с возгласами «Позорище!».

11:52 Адвокат Чернова Станислав Фоменко получил замечание суда за то, что помешал выступать государственному обвинителю. Причиной стали рассуждения прокурора о пяти пакетиках с наркотиком, которые сотрудники правоохранительных органов изъяли почти через год после задержания Чернова. Прокурор говорил, что доводы о недопустимости этих доказательств проверены судом. Станислав Фоменко встал из-за стола и прервал его выступление.

— В том и дело, что они не проверены, — сказал Фоменко и получил предупреждение.

Дмитрий Пчелинцев воспользовался ситуацией и попросил объявить перерыв в процессе, чтобы сходить в туалет. Выступление прокурора остановили на пять минут.

11:48 Про выводы экспертизы пистолета Василия Куксова прокурор говорит, что считает претензии осужденного необоснованными (защита указывала, что из пистолета могли сначала выстрелить, а потом доказать, что из него стреляли). 

 — Считай! — отзывается из дальней клетки Куксов (они сидят с Сагынбаевым в отдельной клетке из-за выявленного у них туберкулеза).

Гособвинитель Сухоруков указывает, что большую часть доводов апелляционных жалоб защиты и фигурантов исследовал суд первой инстанции.

11:45 Про секретного свидетеля «Кабанова», которого защита считает провокатором, прокурор говорит, что такое мнение не обосновано: выводы защиты опровергаются показаниями самого «Кабанова».

[Смех в зале.]

— Сторона защиты не была ограничена в своих правах, — заключает Сухоруков (адвокаты жаловались военным судьям Апелляционного суда, что их право на защиту нарушалось на протяжении всего процесса).

11:38: Вот основные выдержки из возражений прокуратуры на апелляционные жалобы осужденных и их адвокатов:

Про недопустимые доказательства

Доводы осужденных и их адвокатов про недопустимые доказательства, которые легли в основу приговора, прокуратура назвала необоснованными. Обвинение считает, что в ходе рассмотрения уголовного дела в полном объеме установлено участие всех фигурантов в террористическом сообществе, доказана лидирующая роль Пчелинцева и Шакурского. Прокуратура увидела в приговоре суда «существо обвинения, данные о времени, местах и способах совершения преступления каждым из обвиняемых». 

Обвинение продолжает считать, что «неоднократные выезды осужденных в лесные массивы проводились именно в целях получения ими навыков обращения с оружием и боеприпасами, отработки приемов тактических действий при захвате зданий, рукопашного боя, изготовления самодельных зажигательных смесей, оказания первой медицинской помощи при ранениях. Целью получения указанных специальных навыков является оказание вооруженного сопротивления представителям правоохранительных органов и органов власти путем осуществления террористической деятельности». 

Мнение адвокатов о том, что у членов сообщества не было четкой структуры, иерархического построения и конспирации, обвинение назвало несостоятельным. Доказательством конспирации прокурор посчитал использование псевдонимов, общение в сети Интернет с использованием защищенных протоколов и поездки в другие города на попутном транспорте. 

Про изъятое оружие

Обвинение не сказало ничего нового по доводам Шакурского, Пчелинцева и Куксова об отсутствии биологических следов на изъятом у них оружии. В возражениях на апелляционные жалобы прокурор, по сути, процитировал приговор: «Отсутствие биологических следов согласуется с инструкцией участников сообщества, согласно которой надо принимать все меры для исключения наличия на имеющемся оружии биологических следов». 

Про подозрительные действия сотрудников ФСБ 

Обвинение не согласилось с доводами защиты о том, что следует критически отнестись к показаниям оперативника ФСБ Вячеслава Шепелева, который инициировал уголовное дело «Сети»* и заинтересован в обвинительном приговоре. 

«Допрошенный в судебном заседании свидетель Шепелев дал подробные показания, которые последовательны, в полной мере согласуются с другими доказательствами, исследованными в судебном заседании», — отмечается в возражениях прокурора на апелляционные жалобы. 

Утверждения защиты и подсудимых о том, что сотрудники правоохранительных органов сами изготовили документы террористической направленности и разместили их на электронных носителях Шакурского и Сагынбаева, обвинение назвало голословными и не соответствующими действительности. Обвинение не увидело причины признавать недопустимым доказательством жесткий диск Сагынбаева, который так и не смогли открыть в суде. Что же касается ноутбука Шакурского, который несанкционированно включался после его ареста (об этом в суде заявлял компьютерный эксперт Игорь Михайлов), то, по версии обвинения, «к компьютеру никто из посторонних не подходил, изменений не вносил». 

Довод Шакурского о вмешательстве сотрудников ФСБ в его ноутбук обвинение расценило как «избранный способ защиты, направленный на уход от ответственности за совершенные деяния».

Про показания секретных свидетелей 

Секретные свидетели — сокамерники «Лисин», «Зайцев», «Волков» и «Снупов» — говорили, что фигуранты сознавались им в своей террористической деятельности. Защита назвала эти слова абсурдом и потребовала рассекретить этих свидетелей, чтобы проверить и опровергнуть их показания. Обвинение с этим не согласилось. По словам прокурора, секретные свидетели отвечали в суде на все вопросы, оснований для сомнения в правдивости их показаний не имеется.

Про пытки 

Прокурор отметил, что доводы о пытках и других недозволенных методах ведения следствия были предметом проверки СК и своего подтверждения не нашли. Заявления фигурантов о пытках гособвинение расценило как голословные и не подтвержденные доказательствами.

Про суровость наказания

При назначении наказания суд учел положительные характеристики фигурантов с места жительства, работы и учебы. По мнению гособвинения, наказание назначено в полном соответствии с требованиями действующего законодательства, оснований для снижения срока наказания у большинства фигурантов не имеется. Единственное исключение составляют Максим Иванкин и Андрей Чернов, которым прокурор попросил снизить сроки из-за ошибки в подсчетах, которую допустил суд первой инстанции. 

Про путаницу в названии суда

Некоторые защитники указали, что приговор по делу «Сети»* вынесен Приволжским окружным военным судом 10 февраля 2020 года. На тот момент этот суд уже не существовал — он был переименован в Центральный окружной военный суд. Прокуратура нарушений в этом не увидела, поскольку нормами УПК предусмотрен принцип неизменности состава судей: уголовное дело рассматривается одним и тем же составом суда. 

Про искажение показаний Кулькова

Адвокат Игорь Кабанов заявлял, что суд исказил показания его подзащитного Михаила Кулькова. На это государственный обвинитель ответил, что «искажения в его показаниях не влияют на вывод суда о его виновности, поскольку подсудимый изначально отрицал свою причастность к совершению преступления».

11:36 Перечисленных доказательств, по словам прокурора, достаточно. Выводы об устойчивости, сплоченности и иерархии в «Сети»* подтверждаются файлами на вещдоках фигурантов.

Упоминает файл «Положение» (свод «Сети»*), который у Сагынбаева нашли на жестком диске при обыске. В суде этот диск открыть так и не удалось — подтвердить, что на нем нашли «Положение», соответственно, тоже.

Доводы о фабрикации и преследовании по политическим мотивам считает недостоверными. Доводы, что фигуранты занимались страйкболом и походами, — защитной позицией.

11:32 Прокурор перечисляет основные доводы обвинения: показания написавшего явку с повинной Егора Зорина, Игоря Шишкина (пошел на сделку со следствием), Виктора Филинкова (фигуранта ячейки «Марс», в которую его вовлек Сагынбаев), фрагменты «прослушки» разговоров Ильи Шакурского с секретным свидетелем «Кабановым» про подготовку к революции, показания секретных свидетелей «Лисина», «Зайцева», «Снупова».

Называет также показания оперативников ФСБ, свидетелей обвинения Алёны Машенцевой, Евгения Смагина, Дианы Рожиной, протоколы обысков и изъятия оружия и вещдоков, экспертизы.

— С оценкой суда первой инстанции я согласен, — резюмирует Сухоруков.

11:28 Выступает прокурор Игорь Сухоруков:

— Оснований для удовлетворения апелляционных жалоб не имеется. Прихожу к выводу, что судебное разбирательство по делу проведено объективно, все процессуальные требования соблюдены. Содержится описание преступных деяний — они цитировались сегодня. Раскрыты обстоятельства преступления, изложены иные обстоятельства и доказательства. Суд дал им оценку, указал, какие и по каким причинам положил в основу приговора.

Он не соглашается с доводами защиты, что в суде нарушался принцип состязательности сторон:

— Суд отводил наводящие вопросы, пресекал нарушения законодательства, разрешал все ходатайства.

[Усмешки и возмущение в зале.]

11:24 Самое интересное, по словам адвоката, — эпизод про так называемый съезд «Сети»* в Петербурге в начале марта 2017 года. Там, по версии обвинения и суда, фигуранты якобы подтвердили свою готовность к свержению конституционного строя:

— Но как можно было создать «Сеть»* в июле–августе 2016 года, если цели определили только в марте 2017 года? Бесцельно существовать террористическая организация не могла. Иначе можно любое объединение граждан назвать террористическим сообществам? Надеюсь, что нет и постановление пленума ВС — не пустой звук.

Карташов просит суд отменить приговор и оправдать по статье о терроризме. По статье о наркотиках просит смягчить наказание, поскольку не доказан корыстный умысел и что был сговор группы лиц.

11:19 Адвокат Карташов говорит о межрегиональном масштабе «Сети»*. Если целью Пчелинцева якобы было «привлечь единомышленников» из других регионов, то все остальные фигуранты из Пензенской области не подходят. Это Шакурский, Куксов, Чернов, Кульков и Иванкин.

— Арман, извини, тебя «не отмазать» [Армана Сагынбаева задержали в Петербурге, он родом из Новосибирска].

[Смех в зале.]

11:11 Начинает выступать адвокат Иванкина Константин Карташов. Он считает, что в приговоре суд не привел ни одного доказательства, что Пчелинцев с неустановленным лицом «Тимофей» о чем-то договорились. Тем более — что договорились свергнуть конституционный строй. Об этом, по словам адвоката, не говорит даже «царь доказательств» по делу — оперативник ФСБ Вячеслав Шепелев.

По его словам, суд не указал в приговоре доказательства устойчивости «Сети»*, фигуранты не создали условия для террористической деятельности, как говорится в определении из постановления пленума Верховного суда:

— Суд просто перекатал текст из обвинительного заключения и забыл его обосновать. Бывает.

Он обращает внимание на то, что в приговоре нет даты создания ячеек «Сети»*, нет связи между понятиями «боевые ячейки» и организацией «Сеть»*. Группа «Восход», по его словам, вообще не имела цели террористической деятельности, доказательств нет. Так же, как и у ячейки «5.11», с которой якобы началась «Сеть»* по замыслу Пчелинцева.

11:02: Иванкин сравнивает приговор с дешевым фильмом:

— На наши «неудобные» показания суд навесил ярлык «товарищеские чувства», а на удобные [показания] он [ярлык] почему-то не повешен. Кто измерял их и как, мне интересно? Вспоминается фраза «Перед законом все равны, но кто-то равнее».

Он обращает внимание, что в приговоре суд часто использует слово «незначительно» применительно к показаниям фигурантов.

— Может, все, что касается нашей невиновности, — «незначительно»? Может, нам надо привести алиби на каждую минуту своей жизни? — обращается к судьям Иванкин.

Подсудимый просит переквалификации дела по статье о терроризме и смягчения приговора по статье о наркотиках.

10:54 В прениях начинает выступать последний из фигурантов — Максим Иванкин. Говорит, что долго подбирал слово, которым можно было бы назвать приговор, и придумал: «заумь». Зачитывает определения из словарей: «Заумь, заумный язык — литературный прием, заключающийся в полном или частичном отказе от всех или некоторых элементов естественного языка и замещении их другими элементами или построениями, по аналогии осмысляемыми как языковые».

Иванкин утверждает, что обвинение ему до сих пор непонятно, противоречия не устранены, место и обстоятельства преступления суд так и не установил:

— Что вообще установило следствие? Все это какая-то абстракция. Нельзя подобным образом писать приговор. В данном случае заумь — ни разу не признак таланта. Мы пытались доказать суду, что мы адекватные, классные, позитивные ребята, — чеканит Иванкин. — В общем, одним словом, составляли собой антиавторитарную среду. Мы привели многое множество доводов. Где адекватное опровержение наших слов со стороны обвинения? Или они снова будут назвать черное — белым, белое — черным, как в суде первой инстанции?

10:51 Заседание началось. Подсудимый Дмитрий Пчелинцев говорит, что для прений «крайне необходим» гособвинитель Сергей Семеренко, чтобы он высказал мнение по всем вопросам. Семеренко выступал на стороне обвинения в суде первой инстанции. Представитель гособвинения на этом процессе Игорь Сухоруков говорит, что не видит в этом смысла. Суд отклонил просьбу Пчелинцева, поскольку, по мнению суда, Сухоруков вполне справляется

10:40 Пели из-за того, что сегодня день рождения еще и у фигуранта дела Михаила Кулькова. Его встречали поздравлениями. Родители и друзья подготовились: взяли портативную колонку, пели громко и слаженно.

10:35 Родственники встречают ребят под песню группы «Ляпис Трубецкой» — «Молодость и ярость».

Молодость и радость,
Ты главный партизан.
Анархия и ярость,
Двенадцать обезьян.

10:27 Привезли фигурантов дела, журналистов в зал пока не пускают.

10:13 Доброе утро, дорогие читатели!

Сегодня заседание начнется с выступления Максима Иванкина и его адвоката Константина Карташова. У адвоката сегодня день рождения. Он говорит своим коллегам, что загадал желание — статью 237 УПК РФ («Возвращение уголовного дела прокурору»)

Екатерина Малышева, Евгений Малышев, Денис Стрелков, «7х7»