«Федот, да не тот». Адвокат Ильи Шакурского в прениях по делу «Сети»* — о пытках, доказательствах обвинения и визитах сотрудников ФСБ в СИЗО

Екатерина Малышева

Адвокат подсудимого по делу «Сети»* Ильи Шакурского Сергей Моргунов в судебных прениях привел пример из истории страны, когда осуждали невиновных, и предостерег судей от повторения ошибок. «7х7» публикует главные тезисы из выступления адвоката о нестыковках в доказательствах обвинения.

Уголовное дело о террористическом сообществе «Сеть»* («пензенское дело») ФСБ возбудила в октябре 2017 года. Приволжский окружной военный суд с 14 мая 2019 года рассматривал дело в отношении семи фигурантов ― Ильи Шакурского, Дмитрия Пчелинцева, Армана Сагынбаева, Василия Куксова, Андрея Чернова, Михаила Кулькова и Максима Иванкина. Их обвиняют в организации террористического сообщества и участии в нем (часть 2 статьи 205.4 Уголовного кодекса РФ). Шакурскому и Пчелинцеву также инкриминируется создание террористического сообщества (часть 1 статьи 205.4 УК РФ). Подсудимые не признали свою вину и заявили, что «сознались» под пытками. Ни одно уголовное дело по заявлениям о пытках фигурантов дела не возбуждено. Судебное следствие завершилось 17 января.

Гособвинитель запросил для Шакурского 16 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Приговор по делу судьи начнут читать 10 февраля.

Об ошибках истории

— Хочу привести одну известную пословицу: «Федот, да не тот». Так говорят о людях, которые оказались не теми, за которых их выдавали. В судебно-следственной практике известны случаи, когда выносились приговоры о применении высшей меры наказания, а когда приговор исполнялся, оказывалось, что расстрелян невиновный.

Эту пословицу упомянул и генеральный прокурор РФ [Алексей] Казанник, когда давал интервью о репрессированных лицах одному из телеканалов в 1993 году и предостерегал от подобных последствий. Спустя время стали разбираться в подобных делах, и оказалось, что был репрессирован «Федот, да не тот». Не дай бог, чтобы это повторилось.

О «Восходе»

— Шакурского обвиняют в том, что он создал структурное подразделение [«Сети»*] — подгруппу «Восход» — и руководил им. В Уголовном кодексе нет даже определения структурного подразделения.

Группа «Восход» в том виде, как представляется обвинением, никогда не существовала — это название могло использоваться только для команд в страйкболе. <…> Когда и где Шакурский создал «Восход», в обвинении не указано. Про функции и задачи «Восхода» не говорится вообще.

Шакурский продолжал руководить группой, когда в ней уже не было [Василия] Куксова и [Егора] Зорина. Кем же он тогда руководил? Получается, у «Восхода» нет ни начала, ни конца. И за это государственный обвинитель просит 16 лет лишения свободы? Получается, раз написали в обвинении, что «создал и руководил», значит, все — получи 16 лет?

Про цели Шакурского

— Анализируя обвинение в адрес Шакурского, я обратил внимание на цели вменяемого преступления, перечисленные в нем. <…> Одна из них — что Шакурский действовал «с целью дестабилизации деятельности органов государственной власти, воздействия на принятие ими решений». Об этом в обвинении говорится не менее 18 раз. При этом ни одного доказательства на этот счет не представлено.

Об изъятом оружии

— Шакурского обвиняют, что он якобы приобрел СВУ [самодельное взрывное устройство], пистолет и патроны «в неустановленное время и при неустановленных обстоятельствах с целью совершения преступлений террористической направленности и подготовки к ним». Из чего делается такой вывод? Государственный обвинитель в своей обвинительной речи не произнес об этом [как в квартире Шакурского появились эти предметы] ни слова. Следы рук и биологические следы Шакурского не обнаружены. <…>

Эти предметы изымали с грубыми нарушениями всех мыслимых и немыслимых правил и методов криминалистики. Сам по себе факт «обезвреживания» СВУ в присутствии других людей говорит об уверенности должностных лиц в его безопасности. И такая уверенность могла быть лишь в случае, если они знали, что предмет не опасен.

Считаю, что это устройство [бомба] могло быть принесено в квартиру до начала обыска. Понятой Грачев, присутствовавший при обыске, этого не исключил.

О полиграфе

— После беседы с Шакурским эксперт-полиграфолог Следственного комитета пришел к выводу о невозможности проведения исследования «ввиду физического и психологического истощения испытуемого». Это истощение вызвано не чем иным, как постоянным давлением со стороны работников ФСБ и УФСИН в условиях следственного изолятора. А стороне защиты так хотелось, чтобы это исследование было проведено.

О конспирации и пропавшем телефоне

— Конспирация является не чем иным, как надуманным доводом следствия. Об истинной природе прозвищ Шакурского [«Спайк»] достоверно известно и стороне обвинения. Но заострять на этом внимание в материалах уголовного дела ей не выгодно: так разрушается разработанная версия, на которой строится обвинение. <…>

У Шакурского во время задержания изъяли сотовый телефон Samsung. Он не был осмотрен в ходе расследования и не приобщен к уголовному делу в качестве вещественного доказательства. Хотя он имеет важное значение для опровержения обвинения о том, что у Шакурского якобы был «Джаббер» [мессенджер для обмена мгновенными сообщениями — по версии обвинения, он использовался членами «Сети»* для конспирации]. На самом деле никакого Джаббера в сотовом телефоне Шакурского не было.

Зато там была информация о телефонных звонках секретного свидетеля «Кабанова» [по версии защиты, провокатора] вплоть до дня задержания Шакурского. Телефонные звонки исходили именно от «Кабанова», что подтверждает его большой интерес к Шакурскому и может указывать на провокации с его стороны. После заявления Шакурского о пропаже сотового телефона следователь его вернул. Однако вся информация и программы на телефоне были уничтожены.

О съезде «Сети»* и путанице с ноутбуками

— Шакурского обвиняют, что в феврале–марте 2017 года он принял участие в собрании в Петербурге, где давал ответы о готовности совершать преступления. На встрече в Петербурге он довел до собравшихся свою позицию, изложенную в «Воле» [социальный проект Шакурского, найденный у него на ноутбуке Toshiba], и вместе с Зориным, не дождавшись, пока встреча завершится, и не испытывая интереса к дальнейшему, уехал домой. Это подтвердил и Зорин.

В «питерском» деле «Сеть»* есть справка от 24 января 2018 года по изучению текстового файла «Съезд (2017)». Это показывает, что этот файл «Съезд (2017)» был в распоряжении органов ФСБ еще задолго до осмотра ноутбука Шакурского [сотрудники пензенского УФСБ в первый раз осмотрели его 20 февраля 2018 года]. В этой связи есть основания полагать, что файл «Съезд (2017)» могли скопировать на ноутбук Шакурского после его изъятия.

Я вынужден сказать, что стороне защиты известно о том, что в «питерском деле» есть протокол осмотра предметов, в котором указано, что файл «Съезд (2017)» обнаружен в другом ноутбуке Шакурского — Lenovo [его тоже изъяли в квартире у Шакурского при обыске]. Но на ноутбуке Lenovo отсутствует жесткий диск, и в ходе осмотра 20 февраля 2018 года [сотрудниками пензенского УФСБ] в нем ничего не обнаружено.

О «Своде „Сети“»*

— Шакурского также обвиняют в том, что он разрабатывал основные документы «Сети»*. Но судебные экспертизы не подтвердили его авторство. На компакт-диске [который следствие представило суду] с записью файлов с ноутбука Toshiba Шакурского автором многих файлов является некто Shepelev, ник похож на фамилию работника пензенского УФСБ [Вячеслава] Шепелева.

В ходе судебного следствия мы установили, что после изъятия ноутбука Шакурского [18 октября 2017 года] и до его осмотра [20 февраля 2018 года] в его содержимое как минимум дважды вносились изменения — 30 октября 2017 года и 1 ноября 2017 года. В ноутбуке появились новые файлы, которых не было до его задержания, и не оказалось файлов, указанных в протоколе осмотра от 20 февраля 2018 года, например «Восход-1».

Еще один документ — «Свод „Сети“»* — сторона обвинения тоже так и не представила [в суде]. Считаю, что «Свод» так же надуман стороной обвинения, как и другие обстоятельства дела.

О Егоре Зорине

— Свидетель [Егор] Зорин еще на стадии предварительного следствия был поставлен уполномоченным органом [следствия] в такие рамки [Зорин написал явку с повинной], которые не позволили ему рассказать в суде всей правды. Несмотря на предупреждение об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, страх рассказать правду оказался сильнее.

В суде он не подтвердил формулировки, заложенные в обвинение, и утверждал, что он все только «предполагал».

О признательных показаниях

— Государственное обвинение не озаботилось вопросом, кому нужна «царица доказательств» [признательные показания] и почему Шакурский после своих логичных первоначальных показаний внезапно решил признаться в преступлении? На этот счет есть однозначный ответ Шакурского: все признательные показания даны им в результате пыток. <…>

В период, когда Шакурский признавался следователю якобы в совершении преступления, он рассказал комиссии экспертов, проводивших судебно-психиатрическую экспертизу [заключение от 16 января 2018 года], что преступление не совершал и к террористической деятельности не готовился. Почему? Ответ прост — рядом не было оперативников и следователя. <…>

Единственный допрос Шакурского с применением видеозаписи был 16 февраля 2018 года. Но вместо видеозаписи этого допроса следователь направил в суд пустой диск. Считаю, он сделал это специально. На самом деле, как видно из показаний Шакурского, никакого допроса 16 февраля 2018 года не было. Следователь записал в протокол то, что хотел. «Если мы сядем в тюрьму, это будет „зеленый свет“ для сотрудников ФСБ». Подсудимый по пензенскому делу «Сети»* Илья Шакурский выступил в прениях

Об уполномоченном по правам человека и председателе ОНК

— Шакурский подробно рассказал [уполномоченному по правам человека по Пензенской области Елене] Роговой о насилии и на схеме указал, где это происходило в СИЗО. Елена Рогова подтвердила это в суде, схемы Шакурского приобщены к материалам дела. <…>

[Слова Моргунова после прений, в стадии реплик]:

— [Председатель Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Пензенской области Юрий] Краснов — человек совершенно случайный в ОНК. Ждать от него показаний бессмысленно. Он не проводил никаких проверок, к подсудимым относится с презрением — это было видно в зале. Грош цена его показаниям.

О доказательствах пыток

— Я искренне верю своему подзащитному. Его объяснения о пытках в процессе нашего доверительного общения и в суде убедительны и подтверждаются совокупностью косвенных доказательств.

Первое — это материалы проверки, а точнее, непроверки, которые наглядно показывают необъективность и неполноту собранных материалов.

И второе — систематические посещения Шакурского и других подследственных оперативными сотрудниками ФСБ в СИЗО. Это подтверждается материалами «питерского» дела «Сеть»*. Например, опрос Шакурского от 26 января 2018 года проведен в [пензенском] СИЗО № 1 работником УФСБ по Пензенской области [Вячеславом] Шепелевым. В то же время из ответа СИЗО № 1 на запрос адвоката [от 5 февраля 2019 года] следует, что Шакурский оперативным работникам ФСБ за период содержания в изоляторе «не выдавался».

Больше я о пытках повторяться не буду, так как мне все ясно. Убежден, что это видит и суд.

---

Сторона защиты представляла доказательства невиновности подсудимых по делу «Сети»* около трех месяцев — с начала сентября до начала декабря. Адвокаты пригласили в Пензу независимых экспертов: фоноскописта, лингвиста, психолога, компьютерного специалиста.

Адвокаты подсудимых заявили о недопустимости доказательств и просили признать их несостоятельными, суд отказал. Часть доказательств невиновности своих подзащитных адвокаты нашли в материалах «питерского» дела «Сети»*.

*Сеть — террористическая организация, запрещенная в России.