«Мы не можем себе позволить роскоши распоряжаться чужими жизнями». Адвокат Дмитрия Пчелинцева на прениях по делу «Сети»* — о лжи, пытках и жонглировании доказательствами

Екатерина Малышева

Адвокат подсудимого по делу «Сети»* Дмитрия Пчелинцева Оксана Маркеева заявила на судебных прениях, что с самого начала «пензенское дело» было провокацией, а все доказательства по нему сфальсифицированы. «7х7» публикует цитаты из ее выступления 15 января и пояснения.

Уголовное дело о террористическом сообществе «Сеть»* («пензенское дело») ФСБ возбудила в октябре 2017 года. Приволжский окружной военный суд с 14 мая 2019 года рассматривал дело в отношении семи фигурантов ― Ильи Шакурского, Дмитрия Пчелинцева, Армана Сагынбаева, Василия Куксова, Андрея Чернова, Михаила Кулькова и Максима Иванкина. Их обвиняют в организации террористического сообщества и участии в нем (часть 2 статьи 205.4 Уголовного кодекса РФ). Шакурскому и Пчелинцеву также инкриминируется создание террористического сообщества (часть 1 статьи 205.4 УК РФ). Подсудимые не признали свою вину и заявили, что «сознались» под пытками. Ни одно уголовное дело по заявлениям о пытках фигурантов дела не возбуждено. Судебное следствие завершилось 17 января.

Про три версии обвинения

Гособвинитель запросил для Пчелинцева самой большой срок — 18 лет лишения свободы по части первой статьи 205.4 Уголовного кодекса РФ («Организация террористического сообщества»). Приговор по делу судьи начнут читать 10 февраля.

Пчелинцев обвиняется в трех преступлениях. Первое и основное — организация террористического сообщества «Сеть»*. Остальные два — незаконное хранение оружия и попытка поджога военкомата, по словам Маркеевой, появились, чтобы усилить основное обвинение. Обвинение в попытке поджога военкомата гособвинитель снял с Пчелинцева 17 декабря за недостаточностью доказательств. По двум другим — терроризму и оружию — ни одного доказательства о преступных действиях и умысле Пчелинцева, настаивает адвокат, сторона обвинения не представила. Маркеева, как и другие защитники, нашла в обвинительном заключении несколько версий следствия о создании «Сети»*.

— По одной из них, Пчелинцев не позднее июля 2016 года якобы ездил и предлагал неустановленным анархистам в Московской и Ленинградской областях войти в «Сеть»*. Где доказательства, что он предлагал, а те согласились? Кто они, сколько их? У нас в Москве живет 24 миллиона человек (официально, правда, 12). С кем конкретно из них встречался Пчелинцев? [Следователи] людей не установили, но уже «знают», что те состоят в каком-то там террористическом сообществе!

По другой версии — из признательных показаний фигурантов, на которые ссылался гособвинитель, — Максим Иванкин встретился с Пчелинцевым и предложил ему «вступить в группу с единомышленниками» еще в октябре 2016 года.

Третья версия создания «Сети»* — из признательных показаний самого Пчелинцева. На нее гособвинитель Сергей Семеренко тоже ссылался. В этих показаниях Пчелинцев говорил, что не создавал «Сети»*, а якобы узнал о ее существовании от некоего «Ильи». Это было «на каком-то фестивале в мае 2013 или в мае 2015 года».

И какой версии следствия и обвинения мы должны верить? Если не установлены обстоятельства, то и сообщества нет, тогда чем можно руководить? Или, может, Пчелинцев делегировал свои полномочия кому-то? Как тогда фамилия этого негодяя, который собирал со всей России представителей террористического сообщества? Защищаться от такого обвинения невозможно. Мы вынуждены были опровергать все версии.

Про пытки

Со слов Пчелинцева, с момента ареста (27 октября 2017 года) его несколько раз пытали электротоком в здании пензенского СИЗО. Он подробно об этом рассказывал на судебных заседаниях. По словам подсудимого, так в деле появились его признательные показания от 1 ноября, 9 ноября, 1 декабря 2017 года и 14 февраля 2018 года. Много претензий в речи адвоката прозвучало в адрес сотрудников ФСБ. Сотрудник УФСБ по Пензенской области Вячеслав Шепелев сопровождал дело во время предварительного следствия. По нормам УПК, подчеркнула Маркеева, из-за этого он не мог участвовать в дальнейшем сборе доказательств по делу, но он участвовал.

— Мы дошли до невероятнейшего абсурда. Гособвинение предлагает закрыть глаза на то, что человека пытали. Мы к чему идем? Как можно говорить о незаинтересованности гособвинителя? Это не камень в огород личности гособвинителя, понятно, что это позиция гособвинения.

Заключение членов Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Петербурга [о следах пыток фигурантов «Сети»*] гособвинитель назвал просто текстом, набранном на компьютере. Заключение пензенской ОНК, о котором в суде рассказывал ее председатель Юрий Краснов, вопросов у гособвинителя не вызвало. Позвольте, что за выборочное такое отношение? Одно — бумажка, а второе — полноценное доказательство?

Самое возмутительное: человек, носящий погоны [сотрудник ФСБ], элита правоохранительных органов, приходит и нагло врет в суде под протокол, глядя всем в глаза! Как можно прийти и сказать, что он не посещал СИЗО? А как же документы из питерского дела [«Сеть»*]? Мы нашли доказательства, что, оказывается, посещал. И документы [протоколы] подписаны, и даже понятых туда приводил.

Поэтому суд и обвинение были против объединения уголовных дел «Сеть»* в Пензе и Петербурге  — в «питерском» деле есть документы, опровергающие вину пензенских подсудимых.

Про сотрудников СИЗО

По данным адвоката, только за первые 12 дней со дня ареста Пчелинцева сотрудники ФСБ приходили к нему минимум десять раз.

— Ни одно посещение СИЗО сотрудниками ФСБ в журналах учета прохода на территорию изолятора не зафиксировано. Зато мы почему-то тут «не верим» подзащитным. Они же у нас «врут» и «изворачиваются»! А как же с этим [слова ФСБ и данные СИЗО] быть, реагировало обвинение на это? Возможно, и да. Надеюсь, что да.

У Василия Куксова три месяца не могли обнаружить туберкулез. До сих пор документов о том, что у него открытая форма туберкулеза, медики СИЗО в суд не представили. Сам Куксов и его родственники уверяют, что в СИЗО им об этом сказали 14 января. Вы бы доверили им свое здоровье?

Про медэкспертизу

За два года в СИЗО у Пчелинцева начались проблемы со здоровьем: разрушение зубов, частичная потеря зрения, астма и другие заболевания. По словам Маркеевой, многие из них — результат применения к Пчелинцеву насилия и пыток. Проверка по его заявлениям о насилии, по мнению адвоката, была не полная и не по закону. Ее результаты исследовали в суде.

— У нас в деле так и нет судебно-медицинской экспертизы [по электротоку]. И не потому, что Пчелинцев или защита этого не хотели. Первое, что обязан был сделать проводивший проверку, — назначить медэкспертизу, когда речь идет о причинении ущерба здоровью и телесных повреждениях. Что еще говорить, если лицо, проводившее проверку — а это целый заместитель военно-следственного отдела Следственного Комитета по Пензенскому гарнизону [Артем] Меркушев — не постеснялся прийти в СИЗО вместе с лицом, в отношении которого проводил проверку [старшим следователем пензенского УФСБ Валерием Токаревым]? А это строго запрещено законом. Они были в изоляторе одновременно, Токарев только ушел чуть пораньше.

Заявление о пытках в СИЗО Пчелинцев написал 14 февраля 2018 года. Видеозаписи с камер видеонаблюдения СИЗО следователь Меркушев, проводивший проверку, запросил только в ноябре — когда проверка уже закончилась.

Он [Меркушев] не стеснялся говорить об этом под протокол в Пензенском гарнизонном суде. Так это Пчелинцев виноват, что Меркушев вовремя экспертизу не назначил? Сначала он [Меркушев] не попросил ее провести, потом отказал Пензенский военный гарнизонный суд, и теперь наш суд по основному процессу (Приволжский военный гарнизонный). То есть, когда еще можно было провести экспертизу, ее не провели, а когда уже нельзя — развели руками и сказали, что время прошло. Эксперт [Татьяна Молчанова], которую вызвал обвинитель, сначала тоже у нас тут честно отвечала, как медик. А потом спохватывалась, что нужно говорить: «Прошло много времени, и установить [следы электротока] маловероятно».

Про показания свидетелей

Оксана Маркеева напомнила про показания не только самих фигурантов, но и ключевых свидетелей обвинения. Многие из них в суде говорили, что давали показания под давлением и пытками. Эти свидетели отказались от части своих показаний (одна из них — Диана Рожина), а гособвинитель продолжает настаивать, что они «согласуются с другими доказательствами».

Шишкин

Игорь Шишкин — один из ключевых свидетелей. Онзаключил досудебное соглашение со следствием и получил три года лишения свободы. Маркеева напомнила, что показания на других фигурантов дела он давал только «с подсказки» сотрудников ФСБ.

— Он понял, что у него нет ни физических, ни моральных сил бороться с этой системой. Он торгуется со следствием и будет вынужден продолжать лгать. Оно и понятно: там же волосы шевелятся, и мурашки трехэтажные бегают [от рассказов о пытках Шишкина]. Это же страх Божий, что с человеком делают.

Зорин

Егор Зорин написал явку с 18 октября 2017 года. По документам, его задержали 17 октября. По мнению защиты, все это время Зорин находился «в соответствующей комнате ФСБ».

— Где же он тогда был целые сутки? Мы его спросили об этом в суде, и все, человек в ступор вошел. Молчит, не может открыть рот и сказать, что с ним происходило. Я думаю, к нему тоже применялись пытки [об этом говорили подсудимые Андрей Чернов и Василий Куксов], и наркотики в кармане заднем брюк образовались не просто так.

Версия, по которой Зорин с помощью явки хотел смягчить вину по статье о наркотиках, как минимум, нелогична. Статьи и сроки по наркотикам и так очень жесткие. А тут он вдруг признается в более тяжком преступлении [о терроризме], нежели то, в котором его уличили [о наркотиках]. «Вешает» на себя новую статью и других еще тянет за собой. Мы долго думали, что причина уголовного дела — его явка с повинной. Но мы все понимаем, что Зорин — заложник ситуации, и его тоже можно понять. Не каждому хватит силы противостоять системе. Страх — главный мотиватор поступков человека. До чего нужно испугать человека, что он готов признать все что угодно?

Про провокацию

Адвокат Маркеева перечислила основные нестыковки обвинения в адрес Пчелинцева и других подсудимых. Среди них — «чехарда с вещдоками», незаконная прослушка разговоров [судебное постановление на нее гособвинитель представил к концу судебного следствия], нестыковки в показаниях и протоколах и подкинутое, по версии защиты, оружие с отсутствием на нем следов подсудимых.

— У него [Пчелинцева] вообще другие мысли были, он в Индию собирался дзен ловить, а тут — эти гранаты. Следователи почему-то «вспомнили» об этих гранатах почти через год после их изъятия — 17 августа 2018 года [тогда Пчелинцеву, с его слов, начали предлагать более мягкое наказание в обмен на признание гранат], до этого следствие про них как будто забыло.

То, что ребята были в разработке ФСБ и раньше [с октября 2017 года] — по закону допускается.Но провокация у нас запрещена по закону. А у нас Влад Грисько, он же Влад Добровольский, он же секретный свидетель «Кабанов» первым вышел на [Илью] Шакурского. Именно он был инициатором встреч и предлагал ему различные непотребства, пытался спровоцировать на совершение противоправных действий. Это прямая провокация, уже тогда они [сотрудники ФСБ] начинали действовать незаконно. Почему гособвинитель не хочет сохранить лицо и отказаться от обвинения?

Исследование книги Пчелинцева, которую изъяли у его знакомой Алены Машенцевой только в ноябре 2017 года, сотрудники ФСБ заказали еще в январе 2017 года, а в марте уже получили заключение. Непонятно, откуда у ФСБ взялась эта книга. Другое абсурдное обвинение в деле — формулировка «планировали нападать на офисы «Единой России».

У нас что, это единственная партия в России? Они же анархисты [некоторые подсудимые], они должны на все партии нападать тогда. Для меня суть дела [«Сеть»*] заключается в трех словах: «Альтернативная версия фактов». Этот термин используется в американском букваре политкорректности — когда негров, например, называют афроамериканцами. И знаете, что оно значит? «Ложь». А теперь я скажу о реальных фактах. Были молодые, интересные, творческие, активные и спортивные ребята, которые пишут стихи и сочиняют музыку, защищают животных, не распивают спиртные напитки, а играют в страйкбол. Так нет же — «террористы» [по версии обвинения]. [Эксперт по страйкболу Константин] Петрушко сказал нам в суде, что все, чем они занимались — это игра. Эти люди нужны на свободе, а они у нас здесь сидят.

Про гособвинение

Подсудимые не раз говорили, что не испытывают негативных чувств лично к гособвинителю Сергею Семеренко. Об этом заявляли под конец процесса Дмитрий Пчелинцев и Максим Иванкин. Адвокат Оксана Маркеева тоже сказала, что ее претензии касаются позиции обвинения, в целом. Она призвала судей воспользоваться древней поговоркой [Марка Туллия Цицерона]: «Доказательства не считаются, доказательства взвешиваются».

— Я понимаю [гособвинителя] Сергея Борисовича [Семеренко]. Когда человек честно живет и поступает, ему сложно поверить, что коллеги могут делать иначе. И оправдание они себе давным-давно, видимо, придумали: «Я Родину защищаю, и [подсудимые] не виновны — не признались бы». Под пытками, простите, человек признается во всем, в чем только можно — вся история на этом построена. Не так давно у нас были 1938–1953 годы, были 80-е. Мы не можем себе позволить такой роскоши — распоряжаться людьми и их жизнями. У нас не то место, где можно верить на слово, все должно быть проверено. От нас зависит, будет ли человек жить или [будет] прозябать в колонии. Ни разу не видела, чтобы колония кого-то исправила.

Получается, ему [гособвинителю] нечего сказать в ответ на то, что сказано в прениях защитой и подсудимыми [гособвинение на стадии реплик не высказывалось]. Хочу еще раз обратить внимание на беспрецедентное жонглирование доказательствами со стороны гособвинителя.

Ни одного доказательства вины Пчелинцева, все они опровергнуты — на одной чаше весов. Там же — его семья, его здоровье, его не родившиеся дети и его состарившиеся родители, творчество, стихи, сценарии фильмов и музыка. И на другой [чаше весов] — 18 лет [колонии] и альтернативная версия фактов. Вот и взвешивайте. Прошу вспомнить слова «закон», «право», «презумпция невиновности». Это столпы, которые не дают нам свалиться в Средневековье. Архиважно вынести действительно законный и обоснованный приговор. Если будет вынесен обвинительный приговор, фактически это развяжет руки правоохранительным органам, и все, что мы увидели, будет увеличиваться в масштабах в геометрической прогрессии. Этого нельзя допустить.

---

Сторона защиты представляла доказательства невиновности подсудимых около трех месяцев — с начала сентября до начала декабря. Адвокаты пригласили в Пензу нескольких независимых экспертов: фоноскописта, лингвиста, психолога, компьютерного специалиста.

Эксперт-фоноскопист из Петербурга Герман Зубов 16 сентября заявил о признаках монтажа в «прослушке» аудиозаписей с участием фигурантов дела.

Технический эксперт из Москвы Игорь Михайлов 16 октября сказал, что файлы, изъятые с электронных носителей подсудимых и хранящиеся на компакт-диске в материалах дела, могли редактироваться после ареста фигурантов. Никнейм вносившего правки пользователя shepelev совпал с фамилией оперативника пензенского управления ФСБ Вячеслава Шепелева, который сопровождал дело «Сети»*.

Независимый московский психолог Ростислав Прокопишин 6 ноября заявил, что судебно-медицинская экспертиза по заказу ФСБ проведена с грубыми нарушениями и не считается научной. Лингвист из Москвы Андрей Смирнов обнаружил, что основные документы обвинения — «Положение» и «Съезд» «Сети»* — написаны молодыми женщинами. В них эксперт нашел не признаки терроризма, а любовную переписку.

Адвокаты подсудимых заявили о недопустимости доказательств и просили признать их несостоятельными, суд отказал в просьбах. Часть доказательств невиновности своих подзащитных адвокаты нашли в материалах «питерского дела» «Сеть»*.

*Сеть — террористическая организация, запрещенная в России.