Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Отец подсудимого по делу о террористическом сообществе «Сеть»* Дмитрия Пчелинцева на вопросы суда заявил, что подозреваемых по этом делу пытали, поэтому они «сознались» в том, в чем «ни один преступник не сознался бы». Подробности новых свидетельских показаний и комментарии защитников на заседании 13 сентября — в репортаже «7х7».
«Я горжусь своим сыном»
Отец Дмитрия Пчелинцева приехал давать показания из Москвы, где живет и работает главным инженером компании «Спецтехника». Об отношениях с сыном он рассказал суду коротко:
— Я горжусь своим сыном. Отличный сын. У нас были глубоко доверительные отношения. С детства брал его на охоту и учил пользоваться оружием.
Он подтвердил, что на момент поджога пензенского военкомата, в котором обвинили Дмитрия Пчелинцева-младшего, сын находился с ним в Москве. Они выехали в Пензу, чтобы попасть в роддом к матери, только 4 марта.
Об аресте сына Пчелинцев-старший вспомнил следующее:
— Я был на работе, когда старший [опергруппы] позвонил и сказал, что сын обвиняется по 205 статье [«Создание и участие в террористическом сообществе»]. Я, конечно, был в шоке. Наутро был в Пензе.
Он договорился по телефону с человеком, который был при задержании сына, что приедет утром к следователю Токареву. В итоге прождал следователя два часа, потом позвонил, следователь сказал, что говорить не о чем, и бросил трубку.
Дмитрий Пчелинцев видел сына только в тот день через забор у здания ФСБ, когда его выводили. И тогда Пчелинцев-младший успел крикнуть, что все нормально, адвокат не нужен.
В следующий раз Пчелинцев-старший увидел сына только на суде о продлении его срока ареста.
«Мы с супругой приняли решение»
Когда отец Пчелинцева узнал, что сотрудники ФСБ приходили к сыну без адвокатов, то он засомневался в самом адвокате.
— Адвокат спросил меня: «Он [сын] у вас не склонен к фантазии?». И тогда у меня закралось подозрение, — вспомнил отец на суде. — Ну, а когда я увидел его показания, где он сознается по 205 статье [о терроризме], хотя до этого был на 51 статье [отказ свидетельствовать против себя], у меня волосы дыбом встали. Даже преступник не сознался бы в чем-то просто так.
Пчелинцев-старший сказал суду, что когда новый адвокат — Олег Зайцев — ехал в Москву на пресс-конференцию, к сыну «приходили повторно».
— Его показали Ангелине [жене Пчелинцева-младшего], и она снова просила нас ничего не говорить СМИ и правозащитникам. Но в тот момент мы с супругой уже приняли решение. Только огласка могла остановить это, — сказал свидетель.
По его словам, благодаря Уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой пытки фигурантов «Сети»* удалось предать огласке.
Вопрос адвоката Оксаны Маркеевой Пчелинцеву-старшему о том, обосновано ли предъявленное сыну обвинение, суд снял без объяснения причин.
«Пытают не мои люди»
Во время допроса отец Пчелинцева упомянул о разговоре с начальником пензенского СИЗО. Пчелинцев-младший спросил отца, знает ли он фамилию начальника следственного изолятора, был ли у него на приеме и разговаривали ли они о недозволенных методах ведения следствия.
— У него очень запутанная фамилия, не вышепчу ее, — ответил сыну Пчелинцев-старший. — Да, мы разговаривали [с начальником СИЗО] об этом. Он сказал не впрямую: что «пытают не мои люди», что он к этому отношения не имеет и что «ФСБ может приходить, когда они захотят».
По словам отца Пчелинцева, на этой беседе присутствовали родственники других фигурантов. У кого-то из них случайно включился телефон и записал слова начальника изолятора.
— На вопрос, пытали ли их [подсудимых], он сказал, что и сейчас не отказывается от этих слов и что «им пакет на голову надевали».
Свидетель сказал, что у него сохранилась аудиозапись этого разговора. Ее передавали адвокатам: часть разговора, по его словам, печаталась в СМИ. (аудиозапись есть в распоряжении редакции)
На этом же заседании суд, адвокаты и гособвинитель допросили троих друзей подсудимых: Наталью Фемьяк, Марию Якупову и Юрия Казымова. Все они положительно охарактеризовали подсудимых и подтвердили уже известные факты: про цели общения Шакурского с неонацистом Добровольским, его личном конфликте с Пчелинцевым и походы, в которых «не было речи о радикальных вещах».
This post is also available in: Deutsch (Немецкий)
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: