Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
На заседаниях 19 и 20 июня Приволжский гарнизонный суд допросил в Пензе секретных свидетелей по делу, которые проходят под фамилиями Лисин, Волков, Зайцев и Снупов.
Секретный свидетель Василий Лисин рассказал суду, что с середины октября до начала декабря 2017 года сидел в камере вместе с одним из фигурантов дела — Василием Куксовым.
На суде Лисин так же, как и секретный свидетель Кабанов, повторил близко к тексту свои показания, которые дал следствию 5 апреля 2018 года.
Он давал их по своей инициативе, поскольку «застал разруху в 90-е [годы] и не хотел повторения анархии», которую он понимал как хаос. По его словам, «родителей уволили с работы, а на улицах был полный беспредел». На вопрос адвокатов, была ли в 1990-е годы в России анархия, Лисин не ответил. По его словам, в камере они часто говорили с Куксовым о политике.
«Он [Куксов] рассказал, что его и несколько других мужчин „эфэсбэшники“ подозревают в терроризме только потому, что они были не согласны с путинским режимом и властью в стране. Он пояснил, что государство уже давно боится таких, как он, и это очередной шаг к победе над прогнившей властью. До перевода из камеры Куксов все еще верил в революцию и очень ждал президентских выборов, надеялся, что оставшиеся на воле товарищи все же захватят власть и освободят его из тюрьмы», — говорится в протоколе допроса Лисина.
Также, как и другие секретные свидетели, Лисин заявил, что Куксов состоял в группе, которая готовила «Майдан» в России: планировала сжигать офисы «Единой России», захватывать участки полиции и склады с оружием. Нападать на «простых людей», как уверял Лисин, они не планировали — «только на «ментов» и военных — поэтому Куксов не понимал, почему его и товарищей считают террористами.
В суде Лисин заявил, что у Куксова изъяли при обыске компьютер, в протоколе допроса свидетеля данных об этом нет. Объяснить это Лисин не смог.
На вопросы адвоката Куксова Александра Федулова о том, где находится Курдистан [этногеографическая область в Передней Азии, где живут курды], который есть в тексте допроса Лисина, свидетель не ответил. Номер камеры, количество и имена человек, которые в ней сидели, Лисин тоже не назвал: по словам свидетеля, это раскрыло бы его личность. Суд снял вопросы защитника.
— Да не надо его [Лисина] раскрывать, мы и так знаем, кто это, — сказал Федулов.
— На момент беседы с секретным свидетелем Куксову уже вменяли пистолет, который у него нашли в машине. А он, как следует из допроса, говорил в тот момент Лисину: «Нет, прячь в машине, так будет лучше». Это бред, — сказал Федулов корреспонденту «7×7».
Василий Куксов заявил судьям, что сидел в камере № 94, где было еще пять-шесть человек. Он сказал, что знает имя свидетеля: его зовут Александр.
— Я только рассказал ему [свидетелю], почему попал сюда [в СИЗО] и сказал, что не террорист. Никаких подробностей я ему не рассказывал — ни о Курдистане, ни об оружии, ни об анархизме — потому что на тот момент еще даже не было материалов уголовного дела и таких формулировок, — сказал Куксов суду.
Третий секретный свидетель — Дмитрий Волков. По версии обвинения, он был сокамерником Дмитрия Пчелинцева в начале февраля 2018 года.
Он повторил свои показания на предварительно следствии 2 апреля 2018 года. В них — те же разговоры об анархизме, Майдане, подготовке к революции в России и тренировочных поджогах «ментовских» машин. Волков сказал, что говорил с Пчелинцевым около часа в присутствии других сокамерников. Его прозвище он не запомнил — только фамилию.
«В 2011 году Пчелинцев сам лично хотел сжечь здание одного из военкоматов Пензы. Он даже подготовил и бросил на месте листовку с текстом и требованиями. Дмитрий сказал, что из-за таких, как я равнодушных трусливых бездельников, не происходит никаких перемен в нашей стране. Сказал, что никаким террористом не является, он хотел убивать „ментов“ и их семьи», — говорится в протоколе допроса Волкова.
Свой статус секретного свидетеля он объяснил тем, что боится за свою жизнь. В протоколе допроса он сообщил, что Пчелинцев пригрозил ему, если свидетель что-то расскажет об их беседе:
«Шепнул мне шепотом, что на свободе осталось много его товарищей, некоторые из них сейчас продолжают свои тренировки за границей, и если я посмею кому-либо что-то рассказать, то меня ликвидируют. Он так именно сказал дословно, я это хорошо запомнил».
На суде Волков еще раз подчеркнул, что память у него хорошая и ему «угрожали»: якобы Пчелинцев говорил, что терять ему нечего. На вопросы адвокатов, сколько человек было в камере, Волков говорил, что от двух до четырех человек. Пчелинцев сказал суду, что в тот период уже сидел в одиночной камере. На вопрос Пчелинцева, какие сигареты он [Пчелинцев] курил, свидетель ответил, что Philip Morris, на вопрос об освещении камеры он сказал, что оно было дневным из окна.
— Я нигде не пересекался с этим свидетелем и с 28 октября сидел в одиночной камере без окна. В начале февраля я не мог быть в каком-то там отчаянии, потому что уже принял решение отказаться от признательных показаний и заявлял адвокату о пытках, — сказал Пчелинцев суду.
Адвокаты обратили внимание, что в показаниях Волкова не было сведений о ячейках сообщества «Сеть» в Москве и Петербурге, а на суде свидетель о них сказал.
Четвертого секретного свидетеля — Игоря Зайцева — суд допросил 20 июня.
В начале февраля 2018 года он сидел с Дмитрием Пчелинцевым в одной камере на сборном пункте СИЗО, а через несколько дней — встретил Василия Куксова на сборном отделении СИЗО. Показания следствию 5 апреля он, как и другие секретные свидетели, давал по собственной инициативе. На суде Зайцев практически повторил их слово в слово.
От Пчелинцева он узнал, что в будущем всем будет управлять «мощный компьютер», а сам Пчелинцев мечтает полететь колонизировать Марс потому что «на Земле капиталисты не дают свободно развиваться таким, как он».
«Он сказал, что есть много людей в России и мире, готовые бороться с режимом, но сейчас многие попали под следствие, так как у них завелась „крыса“ и кто-то сдал Пчелинцева и его собратьев „эфэсбэшникам“», — говорится в протоколе допроса Зайцева.
В протоколе его допроса сказано про Майдан, подрыве «ментов» и военных, а также про «товарищей Пчелинцева, которые остались на свободе, скоро помогут ему и освободят».
Когда Зайцев познакомился с Куксовым и завел разговор о Пчелинцеве, то тот пояснил, что Пчелинцев «страдает за правое дело». После этого Куксов якобы за два часа рассказал ему о подготовке революции, Майдане и о предателе отряда, из-за которого их повязали «менты».
«Василий [Куксов] сказал, что надо было незамедлительно скидывать оружие, компьютеры и записи, но его погубила недооценка обстановки, за что он в настоящее время и расплачивается», — следует из слов Зайцева в протоколе допроса.
На суде Зайцев сказал, что сам решил заявить следователям о Куксове и Пчелинцеве, потому что опасался за свою жизнь, хоть и не слышал от них угроз. Он пояснил, что когда пришел в одну камеру, то Куксов там уже был, а в другую камеру его привели вместе с Пчелинцевым.
На вопрос адвоката Оксаны Маркеевой о размерах камеры Зайцев ответить не смог.
Приглашен секретный свидетель с псевдонимом Снупов.
В конце августа 2018 года на сборном пункте познакомился с человеком по имени Михаил, который рассказал, что год прожил в лесу. Я заинтересовался, как столько времени он провел один без удобств. Он сказал, что он подготовленный человек, т.к. с друзьями тренировался в лесу с оружием. Я спросил, зачем это обычному человеку. Он стал рассказывать, что в России живётся плохо, надо готовиться к войне. Я спросил, к какой войне, у нас сильная страна, у нас есть ядерное оружие, кто с нами будет воевать. Он сказал про гражданскую войну.
Прокурор: Вы сказали, что он был не один, когда прятался в лесу? Сколько человек было?
Снупов: Человек 10.
Адвокат интересуется у свидетеля, почему показания, которые он дает в суде, дословно совпадают с протоколами его допросов на следствии, показывали ли ему эти протоколы перед допросом в суде. Свидетель отвечает, что протоколы ему не показывали, а повторяет слово в слово, потому что память хорошая.
По словам свидетеля, встреча была в конце августа. Кроме него и Михаила в камере было еще около 4 человек, сколько точно — он не помнит. Михаила увели из камеры за полчаса до свидетеля.
Михаил представился свидетелю Михаилом, свидетель представился ему вымышленным именем Станислав.
Адвокат: Кто вступил в разговор первым?
Снупов: Я пришёл, поздоровался и начал разговор.
— О чем вы стали говорить сначала?
— Ну сразу про дело начал.
— Говорил ли парень Михаил, в чем его обвиняют?
— Что его обвиняют в терроризме.
— Вы рассказывали, в чем обвиняют вас?
— Нет.
— Был ли это диалог?
— Я особо не говорил, я просто поздоровался и спросил, в чем обвиняется, и он начал рассказывать.
— А почему он именно вам это рассказывал?
— А с кем ещё ему разговаривать, мы вдвоём были сначала.
Свидетель говорит, что не может описать Михаила, но сможет его опознать хоть сейчас.
Адвокат: Через какое время после этой встречи вы попали на допрос?
После продолжительного молчания Снупов отвечает, что через месяц-полтора.
— Чья была инициатива обратиться к сотрудникам?
— Моя
— Что побудило вас?
— Меня напугало, что он рассказывал, что надо воевать против России, а она одна, едина.
Снупов отвечает, что обращался к сотрудникам администрации устно, после чего сотрудники СИЗО провели с ним беседу в следственном кабинете, письменных объяснений не брали. Раньше в следственном кабинете он не был, но узнал, что это он, т.к. все говорили, что на 3 этаже есть следственный кабинет. Из предметов в кабинете были стол и табурет.
— Можете описать следователя?
— Небольшого роста, лысоватый.
— Фамилию может быть помните?
— Не помню, Токарев что-ли.
— Он при вас писал протокол?
— Да, напротив меня сидел, писал, я лично прочитал.
Что говорят адвокаты и обвинение
— По-моему, это не просто чья-то ирония, а издевательство, черный юмор, — сказала адвокат Пчелинцева Оксана Маркеева в беседе с корреспондентом «7×7». — Как будто сказка про колобка: шел к одному, второму, третьему и попал впросак.
По версии адвокатов, секретных свидетелей ввели в дело из-за пробелов в материалах следствия.
— Секретные свидетели в принципе не поддаются никакой критике. Слишком много этих «зверей»! — сказал корреспонденту «7×7» адвокат Куксова Александр Федулов. — По Куксову у них нет доказательств, поэтому используют секретных [свидетелей] и понятых. Если у них [следователей] уже была и «прослушка» и реальные свидетели, зачем им секретные? Допросы проходили в апреле 2018 года, когда следствие уже почти закончилось: видимо, чего-то не хватало.
Его поддерживают и другие адвокаты: защитник Пчелинцева Олег Зайцев обратил внимание, что в то время, когда проходили допросы секретных свидетелей, фигуранты как раз начали отказываться от своих признательных показаний. По словам Оксаны Маркеевой, секретный статус свидетелей в российской судебной практике используется не для их защиты, а чтобы «лишний раз подкрепить обвинение». Она и другие адвокаты не исключают, что поскольку видеотрансляции нет, то при даче показаний свидетелям могли помогать или они могли читать текст с листа.
— Свидетели давали показания то быстрее, то медленнее, скорость все время менялась. То как будто читали с листа, то тянули с ответом, — сказал Олег Зайцев.
Другое нарушение на этой стадии процесса, по словам Маркеевой, в том, что процедура вызова свидетелей не была засекречена: накануне гособвинитель Сергей Семеренко объявлял фамилии, и все знали, что придет тот или иной секретный свидетель. Адвокат Шакурского Анатолия Вахтерова считает, что использование секретных свидетелей говорит о нехватке доказательств обвинения и по-прежнему считает, что оно неконкретно.
Защитники считают, что отказ от дачи показаний — на многие вопросы адвокатов секретные свидетели отказывались отвечать — это тоже состав преступления. Но, по словам Александра Федулова, сложившейся практики нет и секретных свидетелей вряд ли привлекут за это к ответственности.
Получить комментарии стороны обвинения не удалось: оба прокурора отказываются общаться со СМИ. С 19 июня в процесс наряду с Сергеем Семеренко вошел второй прокурор — Андрей Корнишин. На просьбу корреспондента «7×7» прокомментировать что-либо от обвинения он ответил, что пока воздержится от комментариев.
— Пока я еще знакомлюсь с материалами дела. Но вообще это было бы разумно — подать позицию обвинения, — согласился Андрей Корнишин.
This post is also available in: Deutsch (Немецкий)
Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: